— Мы нашли репетитора через знакомых. Нам сказали, что он работает в Финансовой Академии. Стоимость занятия — три тысячи рублей за 90 минут. В группе нас было шестеро, мы занимались за большим столом, а квартира, видимо, съемная, неуютная. На первом занятии мы оплатили сразу за десять. Только он нам ничего не объяснял, давал задачки и отправлялся на кухню, кушать. А потом оказалось, что он не готовил к ЕГЭ, а рассказывал что-то из материала первого курса, непонятно зачем.
— Я согласна платить три тысячи за занятие, лишь бы был результат. Мне нужно знать, за что я отдаю деньги. А тут… Одновременно преподаватель пытался заниматься с тремя учениками: седьмого, десятого и одиннадцатого класса. Конечно, никто ничего не понимал. Мы отдавали деньги — а результата не было!
Это — только два примера из тех десятков, которые я слышала.
Мы нужны. Часто — как врачи скорой помощи или спасатели. Иногда мы, репетиторы, — последняя надежда. Нам верят — настолько, что готовы отдать последнее.
Много ли мы знаем о том, как живут наши «клиенты»? Я беру это слово в кавычки специально — как технический термин. Чужая жизнь скрыта от нас за железными дверями и шаблонно-благополучными улыбками — которые прочнее дверей. Что означают деньги, которые мы получили за урок? Может быть, это не подаренные жене цветы? Или отмененный мамой ученика визит к косметологу (потому что учеба сына для нее важнее) — и лишние морщинки на ее лице? Мы не знаем! Но в любом случае, отдавая нам деньги, человек отдает частицу времени — и значит, своей драгоценной жизни.
И неважно, дают вам деньги в конверте или так, кладут на твердую поверхность или на красный феншуйный коврик. Главное — что они ваши, заработанные. Иначе — не пойдут на пользу. Иногда жизнь как будто устраивает «проверки на честность» — то сдачу в магазине дадут больше, то ученик ошибется и оставит лишнюю купюру. Но я знаю, что эти деньги — не мои. И возвращаю их сразу, как только замечу ошибку.
В худшее время своей жизни я не только решала за деньги чужие контрольные, но и сдавала экзамены. Это не сложно: подгримироваться под фотографию в зачетке, глаза сделать не слишком умные, а главное, — не увлечься, не наговорить экзаменатору лишнего. Азарт приятно щекотал нервы. Получив оценку, я испарялась из аудитории, а в условленном месте (в туалете) меня осаждала толпа нерадивых студентов, десять долларов за интеграл, можно и в рублях по курсу. С оттопыренными карманами «капусты» я покидала учебное заведение, ощущая, что опустилась по невидимой лестнице еще на ступеньку ниже, и глуша в себе этот тихий голос совести. И как же быстро и бездарно тратились легкие деньги!
Но настал день, когда я сказала себе: «Стоп!» И просто перестала соглашаться на подобные предложения. Этот момент я считаю началом своей репетиторской карьеры. Поменялось всё: ученики, их родители, мой круг общения, а главное — мое представление о самой себе. Моя жизнь стала другой, а уровень доходов вырос в несколько раз.
Однажды, вскочив в маршрутку, я заметил на полу кошелек. Я обрадовался и, прежде чем сунуть его в карман, заглянул в него. Там было две тысячи рублей. Маршрутка заполнялась пассажирами, и вдруг в нее влетел парень, по виду — гастарбайтер. Расстроенный, он спрашивал, не видал ли кто кошелька. А я постеснялся отдать, при всех. Вскоре после этого я потерял крупную сумму денег. В моих масштабах — это было то же, что две тысячи рублей для таджикского гастарбайтера. Видимо, все в мире взаимосвязано, просто мы еще не знаем — как.
Коллега репетитор. Я не знаю точно, почему так происходит. И, может, ни при чем здесь высшие силы и вселенская справедливость. Все просто — если человек берет то, что ему не принадлежит, он не доверяет себе. Не считает себя действительно классным специалистом, достойным получать приличные деньги. Не верит в глубине души, что сможет заработать две тысячи рублей или двадцать тысяч евро. Он жадно кидается на приманку и глотает ее вместе с острым крючком — чувством неуверенности в себе.
Эту неуверенность ученики чувствуют мгновенно. Обратная связь замыкается, и неуверенный в себе преподаватель каким-то образом притягивает неадекватных, похожих на мелких тиранов учеников, — во всяком случае, не отказывается заниматься с такими и не ставит их на место. Мне рассказывали, как девушка-преподаватель учила сына знакомых, мальчика одиннадцати лет. На занятиях чадо залезало под стол и соглашалось что-либо воспринимать только сидя там. Мальчик мог принести сантиметр и начать мерить репетиторские объемы. Мог подкрасться и подсмотреть, какого цвета у репетитора белье, и, конечно же, обращался к репетитору на «ты», больше напоминающее «Эй, ты». При этом репетитор страдала, но не делала ничего, чтобы исправить ситуацию.
Тот, кто не уверен в себе, не умеет говорить «нет». Он легко соглашается и с трудом отказывает.
